— Ты молода и пока плохо представляешь те чувства, которые испытывают старшие при потере своих детей. — отвечала ей Наиль. — Когда вылечишь свою мать, расскажи ей обо всём, но потом не отходи ни на минуту, ей нужна будет твоя поддержка.
Бхисёлилан рассеянно кивнула.
Следующий час ушёл на сборы. Сёстры потрошили большую кучу вещей, отыскивая то, что пригодится в походе или понадобится остающимся здесь. Наиль, как принадлежащая к вершине Дома и Достойнейшая, могла получить доступ к переплётам домашних, чем сейчас и пользовалась. Мне был выдан амулет, останавливающий время в пространственном кармане. Очень кстати он пришёлся, я уже расстраивался, что придётся отдавать оставшуюся в хомосумке лосятину тентаклемонстрам. Кроме того, мне накидали собственную кучку, в которой даже был простенький переплёт — собственность кого-то из младших и не самых одарённых братьев. Насколько я понял, он даже не имел привязки к ауре, только простой амулет защиты от мародёров, который и деактивировала Наиль. Ещё мне подогнали длинную саблю с эфесом в половину её длины, ну или же это короткая нагината. Судя по всему, девушки старались подобрать лучшую замену моей почившей в бозе лапе паука. Молча забрал у них и не стал рассказывать, что мне, собственно, всё равно что дадут, я одинаково не умею пользоваться любым холодным оружием.
Через час с небольшим сборы были закончены. Наиль предложила мне закрепить сверху конец тонкого тросика, по которому они смогли бы подняться сами. Но я отказался, возразив им, что опасаюсь оставлять лишние следы возле норы, потому подниму их сам, а дальше они какое-то время пойдут по руслу ручья. Мои опасения признали весомыми и девушки поочерёдно прокатились на моей спине. Такой реакции, как у Бхисёлилан это ни у кого не вызвало, значит это всё же её персональные заморочки. Кстати, о ней: помахав платочком я вернулся в пещеру и был встречен очередным взглядом котика из Шрэка. Сперва я конечно-же стал подозревать самое страшное, но она попросту хотела, чтобы я показал ей Виталику. Мне не жалко, пусть смотрит.
Интерес её был настолько велик, что она даже не попыталась на меня залезть на спуске, просто спрыгнув с уступа. Ну ладно, не очень-то и хотелось. Я подвёл её к куску светящейся серой стены, которую недавно расколупал.
Ей пришлось зажечь несколько магических светляков, а мне отколупать ещё кучу камней и мха, чтобы доказать, что грот это и есть Виталика. Как оказалось свет от стены она не видела, поэтому необычной эта стена ей не казалась. Пару раз Бхисёлилан даже сказала мне «ты ошибаешься», что у бессмертных означает верх недоверия к собеседнику. Не в том смысле, что он врёт, а в том, что возможно он немного двинулся кукухой, по объективным обстоятельствам, конечно.
В пылу спора я уже было потащил её в пещеру бывших коллег, благо они как раз высыпали на утренний променад. Но в этот раз они среагировали быстрее, взяли ноги в руки и скрылись в своих покоях, как только распознали интерес к ним. А девушка, наоборот, замерла и всем своим видом выказывала крайнее изумление:
— Но… но это же люди! — потрясённо заявила она мне.
— Ты ошибаешься! — вернул шпильку я.
— Нет! Я развиваюсь в виталистике, и я чувствую, что это люди! Только они изменены! Изменены Виталикой!
— Эм-м-м. — Тут некоторые шестерёнки в моей голове наконец встали на место, и я осознал, как зовут моего джинна. — Как ты думаешь, а нам не опасно тут находиться?
— Я думаю они нам не опасны…
— Я имею ввиду Виталику. Она не изменит нас? — Если на счёт себя я был более-менее спокоен, мы вроде бы договорились, то за Бхисёлилан я переживал. А почему переживал?
Видимо нужно признаться себе, что я привязался. Своей непосредственностью она затронула какие-то струны во мне, о существовании которых я даже не догадывался.
Тут ещё дело в чём. У нас был образцово-показательный детдом. Дети были отсортированы по возрасту и половому признаку, размещены по разным этажам и корпусам, и редко пересекались, во избежание потери товарного вида, как я понял позже. В те годы популярны были туры из США. Нас, ну или другую группу строили в спортзале, а дородные румяные американцы подбирали себе мальчика, ну или девочку, кому что. Тогда это казалось билетом в волшебную страну с жвачкой и Микки-Маусами.
Не знаю. Никогда не интересовался дальнейшей судьбой везунчиков, так как из-за текучки детей и общей разобщённости у меня не было никаких привязанностей в детдоме. И нужно признать — с этим отношением к людям я и прожил всю прошлую жизнь.
Но из-за удара вируса Тига по психике, с этой его вечной любовью, что-то во мне пошатнулось… Да, точно! Это всё он виноват!
И теперь я испытывал какую-то иррациональную потребность, чтобы где-нибудь поблизости маячила Бхисёлилан. Нет, она, конечно, очень даже ничего, хоть и голубая, и я бы вдул, если честно, но впервые моя потребность была не в этом и не в желании обладать престижной моделью женщины для правильного позиционирования в социуме.
Что-то я завис и не услышал ответа девушки. Девушка тоже зависла и смотрела на меня.
— Что? — Спросил я, после чего осознал, что всё время моего зависания я пялился на неё.
— Я сказала, что по легендам, Виталика даёт всем то, что от неё хотят на самом деле. Мало ли что было на уме у этих людей, раз они превратились в… такое. Но нужно быстрее разбудить мою маму. — ответила Бхисёлилан и пошла к пещере.
В этот раз она даже не покраснела, так как была очень озабочена новой информацией. Но тем не менее прилипла к моей спине и не торопилась сходить на конечной. И это было даже приятно.
— Тебе хватит четырёх часов, чтобы вылечить Балгёлит? — спросил я свой рюкзачок.
— Да. — Она слезла с меня и направилась к матери.
А с другой стороны, может быть это у меня ещё пройдёт. Жил же как-то без этих всяких привязанностей, и норм.
Удобно устроившись за водопадом, я погрузился во внутренний мир. Фея не появлялась, и я спокойно занялся переоборудованием своей памяти, согласно разработанному ранее плану. Первым пунктом было объединение библиотеки Тига и пещеры предыдущего хозяина тела. Точнее полное замещение этой самой пещеры. Этим я отправлю остатки личности зелёного монстрика в последний путь, и навсегда избавлюсь от состояний неконтролируемого транса, которые при ближайшем рассмотрении оказались перехватом текущего потока сознания этой самой личностью. Операция не сложная и хорошо документированная. Создать саму библиотеку с нуля было бы гораздо сложнее. Тига сам через всё это прошёл примерно полтора тысячелетия назад.
Витражи библиотеки резко потемнели, но тут же засияли ярче прежнего, ознаменовав главенство этого места в моём сознании. Покидаю внутренний мир и наслаждаюсь новым приступом головной боли. Хотя приступ так себе, быстро проходит.
Внезапно память, которая теперь вся моя, а не Тига, подсказывает: да это же похоже на их ритуал принятия в Достойные! Девушка бросает вызов Достойнейшей, они дерутся, не доводя дело до серьёзных ран, конечно, и потом Достойнейшая определяет, достойна ли та стать Достойной. Странно только, причём тут я, учитывая, что я оказался в ритуале на месте Достойнейшей. Проблема ещё в том, что Тига всю жизнь плевать хотел на все эти обычаи, ритуалы и политику с высокой ёлки. Несмотря на свою высокую должность.
А должность его была — второй принц Дома. Переводя на понятия знакомого мне мира, это нечто вроде заместителя секретаря комсомольской организации по вопросам морального облика строителей коммунизма. И да, в Доме царил коммунизм, почти как в СССР, со старыми маразматиками в вершине, но правда без резких перегибов с кукурузой.
Именно в связи со своими обязанностями Тига одним из первых распознал кризис. Суть его в том, что имея совершенные бессмертные тела, бессмертные имели очень хрупкую психику.
Так. Кажется, пора опять пересмотреть терминологию. Слово «бессмертные» по отношению к людям, как-то нелепо, что ли? Пусть люди останутся людьми, а обезьяны, раз это так меня цепляет, будут человеками. Всё. Пусть будут «люди», ну а в единственном числе можно вспомнить имя.