Наградив меня оценивающим взглядом, Наиль пошла в дальний конец пещеры, к сёстрам. А я всё-таки попробовал кусочек. Мм, просто шедевр! Маринад из амулета добавил кисло-сладкий оттенок к мясу, а ещё пряную нотку, и что-то ещё, совсем едва уловимое. Да, теперь я вижу в действии один из принципов Здорового Питания бессмертных: если уж ты что-то ешь, то оно просто обязано быть очень вкусным.

Пробуждение Бхисёлилан выглядело очень… интимно, что ли. Я даже полез потрошить память на предмет наличия лесбийских игр у бессмертных. Тига о таком даже не задумывался. Ну да, девочки общаются между собой как-то не так, как мальчики, но это не считается чем-то странным. Да и я, пожалуй, не так всё понял. Наиль будила сестру, словно маленького ребёнка: поглаживая, что-то шепча, теребя ушки. Но вот как она с кошачьей грацией двигалась в это время, это очень захватывающе, да.

Младшая сестрёнка таки пробудилась через десяток минут, и девушки начали оживлённо о чём-то там шептаться. Можно было бы подслушать, но я внезапно осознал, что новая форма ушей сразу выдаст интерес к чужой беседе, поэтому просто съел ещё пару кусочков мяса. Можно было бы вообще уйти, хотя бы в себя, но мало ли к чему они без меня придут, лучше этот момент проконтролировать.

Спустя всего десять минут, наговорившись, обе они вышли к обеду в лучшем своём неглиже. Я ещё раз оценил потрясающую экономичность местных красавиц: волос нет, ногтей нет, морщин нет, новая машина не нужна, «мне нечего надеть» — ходи так.

А с другой стороны, это же и плохо. Шубой или набором косметики из жира жабер акул мёртвого моря уже не отделаешься. Только внимание, только хардкор! Тига в моей памяти только развёл руками и подтвердил, мол так и есть. И да, похоже на счёт десяти лет я был ещё слишком оптимистичен.

Наиль вытащила из переплёта здоровый кусок ткани, аналогичный тому, что использовала для перины Бхисёлилан. Девушки по-японски сели поверх него на коленки и обратили свои ясные взоры на меня.

Что?! А, мясо!

Я отнёс блюдо на стол, заодно осознав смысл амулетики в нём. Блюдо сохранило мясо горячим.

Обед проходил в тишине. Я уже уточнил местный застольный этикет. Правила за столом здесь прямо как в моём интернате: “Когда я ем — глухонем”. (Так гласил плакат в столовой).

Наконец всё мясо было съедено, и взоры девушек снова обратились ко мне, мол рассказывай. Нет уж, пусть сначала объяснят своё поведение! Как там будет по-минималистски?

— Что это было?

Сёстры переглянулись, и у них произошёл какой-то быстрый безмолвный диалог, в результате которого сначала покраснела Бхисёлилан, а Наиль на неё ТАК посмотрела, но тут же покраснела сама, получив в ответ победный взгляд. Но наружу из их квантовых коммуникаций не просочилось ни бита, поэтому я продолжал сурово на них смотреть.

— Я увидела фляжку Тига, и мне вдруг стало ясно, что это всё была ловушка одного из Домов, который всё-таки ведёт дела с обезьянами. — стала излагать свою версию Достойнейшая, но потом посмотрела на младшую сестру и сбилась — А потом я не знаю, что на меня нашло, но подумаю об этом. Прошу меня простить и не держать зла.

Кажется действует! Я так же сурово посмотрел на Бхисёлилан. Она отвела взгляд.

— Я прошу простить! Ну… меня. И не держать зла! — выпалила она. И следом добавила — А что на меня нашло я знаю. Но можно я расскажу об этом потом, когда мы уже станем ближе?

И на меня посмотрели преданные глаза, как у того кота из мультфильма.

Глава 19

Многие мои знакомые в бывшем мире наивно считали, что это они выбрали своих женщин. Я тоже по молодости в это верил. Но правда в том, что это хитрый маркетинговый ход. На самом деле именно женщины выбирают: дать тебе или не дать свой номер телефона, ответить на твой звонок или по другой линии, пойти с тобой или с тем мачо на в̶е̶л̶и̶к̶е̶ гелике. И, наконец, сказать потом «Всё было просто супер, когда повторим?», или же пойти и накатать на тебя заявление в полицию.

По косвенным признакам из памяти Тига я понял, что здесь примерно такая же система. Только без геликов и полиции. И только что мне прямым текстом сообщили, что меня Выбрали. Ну не прямым, но около того. У меня ещё остаётся неплохой шанс всё испортить, уж я-то себя знаю, но вот прямо сейчас я портить ничего не буду, ибо мне это очень даже на руку. Нет, я не собираюсь корыстно воспользоваться невинностью несчастной девочки, тем более что девочке далеко за пятьсот, и невинности у местных нет. Она милаха, период первой притирки у местных длится тот самый десяток лет, а уж дальше или осёл сдохнет, или… втянется.

Но, наверное, надо что-то на это ответить? Вон как обе уже на меня смотрят. И буду пока придерживаться минимализма в высказываниях:

— Да.

Бхисёлилан ощутимо расслабилась. А до меня, что-то стало доходить. Вот чисто случайно, не значил ли тот наш поединок чего-то вроде проверки потенциального партнёра с жирным намёком ему же? И не потому ли она бросилась грудью на своё копьё, когда посчитала, что её отвергли? Но если дальше развивать эту мысль, то с интересной стороны предстают их недавние переглядывания и массовые покраснения. Для Наиль с момента её расставания с Тига прошло очень мало времени. Или с глаз долой — из сердца вон? Непонятно.

Так, а чего все опять на меня смотрят? Ждут от меня рассказа? Таки я вам сейчас такое расскажу!

— Обезьяны считают, что Дом ваш пал. Местный вождь затеял обмен братьев ваших, но сам пал жертвой заговора. Вместе с братьями и другими домашними. Вас же хотели продать другим обезьянам.

Если я правильно понимаю бессмертных, это самая важная для них информация. Не знал я только как они на это среагируют, но и тянуть с рассказом, жалея их нервные клетки было бы глупо.

Девушки не впали в истерику, но заметно подобрались, переглянулись и старшая сразу перешла с места в карьер:

— Как быстро мы сможем вылечить Лилуадин? — обратилась Наиль к Бхисёлилан. Но обратилась как-то вполоборота, как бы обращаясь и ко мне тоже. Театрально, я бы сказал. Должно ли это значить, что меня уже не считают совсем чужим? Такие детали местного этикета были совершенно недоступны мне при текущем способе коммуникации с памятью Тига. Нужно попробовать вновь объединить памяти, как бы я этого не опасался.

— Я смогу напитать её ауру прямо сейчас, и через четыре часа сестра должна прийти в себя. — отвечала младшая сестра также вполоборота. — Потом нужно будет много пищи, чтобы восстановиться. Но не лучше ли начать с мамы Балгёлит?

— Вы останетесь здесь, пока мы с Лилуадин попытаемся скрытно вернуться в Дом. — Наиль посмотрела мне в глаза — Я правильно поняла, что Виталика здесь?

После этих слов Бхисёлилан дёрнулась, словно её ударило током, а размер её глаз превысил все расчётные параметры.

— Да. — подтвердил я. И чуть не забыл! — Будьте осторожны, долины у Дома уже захватили обезьяны.

Когда я узнал о горных долинах от менестреля, я сразу «вспомнил» живописные луга, окружённые скалами, которые поднимаясь всё выше и выше шли до самого Дома. Насколько я понял, обойти их по пути к Дому невозможно, и несмотря на всю мощь девушек, их там по-прежнему можно заманить в подготовленные ловушки или завалить толпой.

Наиль важно кивнула, завершив этим военный совет. Бхисёлилан тут-же побежала к Лилуадин, а я остался наедине со старшей. Ну как наедине? Младшая по-прежнему могла слышать, о чём мы говорим, если не шептаться, конечно. Просто немного сменив позу, Наиль выказала этим своё расположение, уважение к собеседнику, готовность к диалогу, и то, что сейчас время говорить о важных вещах. Чёрт возьми! Бывшая супруга даже занималась на специальных курсах, но у неё язык тела никогда не был таким естественным. Не стоит забывать, на сколько эти девушки старше меня.

— Сколько вёсен вы встретили за свою жизнь?

Паника, паника, паника! Сейчас меня раскроют и отправят спать к другим мелким детишкам!

Хотя… Если хорошо подумать, меня похоже просто приняли за кого-то, знать бы ещё заранее за кого. Но явно за кого-то всем известного и популярного, в которого могла бы быть заочно влюблена молодая девушка. Это самое логичное объяснение поведению Бхисёлилан относительно меня. Ибо, как говорил один известный человек: «В харизме надо родиться». Не про меня говорил.