Виталика

Глава 1

Проснулся я от дичайшей головной боли, прямо никогда так не болело, и вот опять: словно правое полушарие объявило войну левому. С применением стратегического наступательного ядерного вооружения. Бывает такое? Не помню. Точнее слова все помню, а что они значат — нет. Я что, пил вчера? А зачем? А с кем? И вообще, какой сегодня день?

Открыть глаза? Ну уж нет! Одна только попытка приподнять веки привела к новой вспышке мучительной боли. Ну и черт с ними, с веками. Пускай пока полежат. Сначала попытаюсь найти смартфон на ощупь. Так! Что это? Натыкаюсь на вроде бы губы, но почему-то с жёсткой щетиной вокруг. Рука рефлекторно отдёрнулась. Одно из двух: или же я вчера оказался настолько прав насчёт Юльки, что это она, ну только вверх тормашками. Или же я вчера оказался настолько пьян, что это Ленка из нашей бухгалтерии! Ну как Ленка — Елена Саджидовна, полтинник всё-таки женщине, нужно уважать возраст.

Пока я раздумывал над этим вопросом, мой воспалённый мозг, не иначе как спинной, не нашёл ничего лучше, чем скомандовать верхней конечности опознать расположение губ на теле. Губы с лёгкостью нащупались, но оказались резко против моих посягательств, и на руке словно сомкнулся капкан, не иначе как на медведя!

— Шшшшааа! — заорал я, представив самое страшное, резко открыл глаза и сразу горько пожалел об этом.

Ну ёкарный бабай! До чего же хорошо было с закрытыми глазами! Во-первых, стоило только их открыть, как голова будто взорвалась и разлетелась осколками стекла по ближайшей округе. Но это всё фигня! Потому как было ещё во-вторых: в другой конец моей руки (и фиг с ней, что почему-то тощей и вообще какой-то стрёмной) вцепилась зубищами жуткая зелёная морщинистая харя. Харя злобно пялилась на меня огромными жёлтыми глазищами с вертикальным зрачком, шевелила здоровенными лопухами погрызенных по краям ушей и с аппетитом посасывала мои пальцы. Ну нафиг! Уж лучше бы это была Ленка!

Я рванул конечность обратно и неожиданно легко, с чмокающим звуком, выдернул её из пасти твари. Тварь обиженно засопела, отвернулась и завалилась спать дальше. Почему-то сразу вспомнилась бывшая…

Хм, ладно. А я вообще где? Это уж точно не моя спальня с дизайнерской отделкой. Я сидел посередине большой пещеры, а вокруг меня спали такие же тварюшки, как и кусачая соседка. Одна, две… много. Котелок совсем не варит, даже посчитать не могу.

И руки, что с моими руками? Вытягиваю перед собой конечности и осматриваю. Ёкарный бабай! Это что, я? Я стал таким же, как и эти? И тут меня словно мешком пыльным вдарило, в глазах потемнело и сознание покинуло бренное тельце.

Очнулся я, когда уже какое-то время сидел на каменном полу и тупил. Мысли ползали двумя ленивыми червяками и никак не могли сойтись в одной плоскости. Разве я не всегда был зелёный и жил в пещере? Может быть, та ерунда, которую я вспоминал чуть раньше, просто мне приснилась? А тогда что такое бухгалтерия? А спальня? Котелок в конце концов? Вот котелок, кажется, связан с едой…

Внезапно к дикой головной боли добавилась голодная резь в животе. Да такая сильная, будто мои несчастные кишочки стали наматывать на большую когтистую лапу. Надо срочно пожрать! Но что? Я с аппетитом посмотрел на такие замечательные ушки соседки. Она же не обидится, если я от них ещё чуть-чуть отгрызу? У неё же их ещё много!

Мысли о прекрасном внезапно прервал жуткий рёв за спиной. Но где-то глубоко внутри, я чувствовал, что рёв был не опасен, а даже наоборот, вызывал некую гордость и чувство патриотизма, что ли. Типа: наше-то вон как жутко ревёт! Не то что все прочие! Кстати, что это за слово такое патриотизм? Вроде бы означает, что наша нора — центр мира, и всё вертится вокруг неё. А разве может быть как-то иначе?

Тем не менее соседи зашевелились и стали отползать к стенам. Я тоже отполз на всякий случай. Мимо прошествовала гигантская фигура. Она была в два… нет в много меня ростом! Огромная тварь прошла до конца пещеры, упёрлась в здоровенный булыжник и сдвинула его в сторону, открывая проход. Из прохода потянуло свежим, но каким-то неуютным воздухом. Мелкие тварюшки навроде меня начали подниматься и брести к выходу сонно потягиваясь. Пошёл и я. Чуйка подсказывала, что там будет еда.

Вслед за коллегами я вышел из нашего уютного логова и, привычно проскакав по острым камням, оказался на дне огромной пещеры. Кстати, что такое коллеги? Кажется, рабы одного и того же Хозяина.

Я вдохнул полной грудью, и голова стала болеть чуть меньше. В большой пещере было очень светло и красиво, её ярко освещали растущие на стенах и потолке грибы, а ниже обильно рос вкусный мох. В центре находилось ужасное озеро, я его очень боялся, но пить хотелось неимоверно. Пойду попью. Коллеги двинулись к особому месту, где надо гадить, злорадно поглядывая на меня. Пока шёл к воде, вспомнил, что Особое-Место-Где-Надо-Гадить, было изобретением Хозяина. Давным-давно все гадили сразу на выходе из норы, а ночью к нам постоянно лезли всякие хищные гадины и обгладывали уши. Но после того, как Хозяин поскользнулся на дерьме и упал, он так ревел, что все сразу стали гадить в другом месте. Собственно там, где от него и спрятались. И даже хищные гадины испугались гнева Хозяина и больше к нам в логово не лезли. Или у этой истории был другой смысл? Какая-то мысль шевелилась возле поверхности, но так и не смогла вылезти. Да и чёрт с ней.

Я осторожно подполз к воде. Так надо. Но почему-то сильно не хотелось совать голову в озеро, а хотелось набрать воду в ладони. Узкие трёхпалые ладони не хотели держать хоть сколько-то воды, да и лакать из них было неудобно. Но я не сдавался. Через некоторое время вокруг собрались коллеги и смотрели на меня недоумевая. Я отвлёкся на них и как-то неудачно облил лицо, чем вызвал их дружный смех. Насилу отсмеявшись, самый старый и седой коллега, с видом «смотри и учись, сопляк», подошёл к кромке озера и стал лакать. Тут же из воды вылетело розовое щупальце, обвилось вокруг его шеи и резко утянуло хрипящее тельце на глубину. Остальные будто того и ждали. Они радостно подтянулись к водопою и сунули языки в воду. Я попробовал сделать как они, но что-то внутри меня сопротивлялось этому, поэтому продолжил набирать воду в ладони, и через некоторое время у меня даже стало неплохо получаться. В конце концов я напился и, булькая, словно пузырь с жидкостью, отошёл от озера и направился к зарослям мха на стене, где уже кипела бурная деятельность.

Правила были просты: мох насыщенного зелёного цвета был самым вкусным, светлый — горчил, с ягодками — ядовитый, а если отколупнуть когтём коричневый, то под ним могли оказаться вкусные черви. Корешки мха можно было отрывать, так было вкуснее, но мне было не до таких изысков. Я двумя руками пихал в рот всё, что можно было есть, но всё никак не мог утолить жуткий голод. Два… много раз я бегал к озеру пить, один раз даже встретился со щупальцем, которое обожгло руку, но не смогло за меня зацепиться. Коллеги, набив брюхо, некоторое время развлекались, наблюдая за моим обжорством. Но это им быстро наскучило, и они занялись важными делами: побросали камни в озеро, побегали друг за другом, побегали от самого мелкого, который кидался какашками. А когда меня едва-едва начал отпускать голод, стали целенаправленно выискивать червей, собирая их в руки. Я такой фигнёй заниматься не стал, а, сходив погадить, продолжил набивать брюхо. Через некоторое время коллеги, злорадно на меня посматривая, пошли к нашей норе. Я, почти сытый и довольный, поплёлся за ними.

Не знаю, как я об этом мог забыть, но по возвращении в наше логово полагалось принести полную горсть червей Хозяину. Я зашёл в отнорок последним, и когда протолкнулся к камню, заваленному шевелящейся добычей, чтобы посмотреть, что там происходит, коллеги расступились, и я оказался один напротив Хозяина с пустыми руками. Он восседал на здоровом булыжнике, а рядом с ним сидели две самки, с мелкими коллегами, вцепившимися в их сиськи. Хозяин долго и пристально меня разглядывал, особенно голову, и вдруг начал ржать. Коллеги явно не поняли причины смеха, но привычно поддержали его, падая на спины и покатываясь гогоча. Когда Хозяин встал с камня, смех резко затих, а одна из самок неудачно упала и закатилась за камень. Хозяин подошёл ко мне, внимательно обнюхал, обошёл вокруг задумчиво. Наконец он принял решение и… схватив меня за горло, вытащил к выходу из пещеры, откуда вышвырнул вниз. Всё вокруг словно замедлилось, а я медленно летел в острый камень головой вперёд. Я тянул руки по сторонам, пытаясь за что-нибудь схватиться, махал ими словно крыльями, но всё тщетно. В конце полёта моя черепушка глухо стукнулась о камень и в глазах потемнело. Неужто всё, долетался?